"Глаз подбит у негодяя, и на лбу фонарь, но хрипит он, угрожая: "Ну, ещё ударь!" — этими маршаковскими строками веет от режимной суеты. Путинские речения перед министрами, прокурорами, профаппаратчиками. Песковская невнятица насчёт мобилизации. Лавровские отмазки про какие-то с кем-то переговоры. Неизменен курс кладбищенской энтропии: не ждать перемен, война навсегда. Что ж… Подданные принимают к сведению. Во всю ширь русской души.
Мурманский губернатор уже познал на себе особость этой духовности. Кто знает — быть может, нападение на Андрея Чибиса отметится в будущих учебниках истории. Как рубежное событие, значение которого поймётся годы спустя. Железнодорожник Александр Быданов, при всём "голосе в голове", не оппозиционер, не маргинал и не уголовник (115-я или ДТП по российским меркам не в счёт). Адаптированный член общества. И: "неприязнь к представителю власти, хотя не был лично знаком" — до ножевого удара.
Этого следовало ожидать. Но неожиданностей и вообще не заметно.
На правительстве Путин зачитывает Евангелие: "Будете ловцы человеков". Воистину традиционные ценности, ничего не скажешь. На ФНПР Путин оправдывает терроризм, выгораживая ИГИЛ. На Генпрокуратуре Путин обещает обходиться без деприватизации, после чего ускоряется ход национализаторских исков. В целом, как и прогнозировалось, после процедуры путинского переутверждения правящий режим стремительно ужесточается. Нынешний этап требует полноформатного военного положения.
Как иначе, если на территории РФ идут наземные боевые действия, а украинские беспилотные удары минусуют седьмую часть российской нефтепереработки и достигают Елабуги? "Мы вас всё равно достанем. Единственная гарантия безопасности для вас — прекратить работу на путинский террор. Прислушайтесь к инстинкту самосохранения. Уезжайте из Елабуги к чёрту. Будет хуже", — рекомендуют Роспартизан и лично Роман Попков.
Аналитики гадают: восстановят смертную казнь? легализуют пытки? объявят мобилизацию? Но всё это не вопросы. Смертная казнь уже введена гибелью Навального в лагере. Пытки уже легализованы отрезанием ушей в эфире. Мобилизация уже идёт разыскными мероприятиями военкоматов, административным давлением по месту заработков. В формальных объявлениях Кремль не нуждается. Новый уровень властного насилия "нормализован" явочным порядком. Поставлен в чиновный регламент и внедрён в быт. Массу в очередной раз заставили прогнуться.
Как два года назад Путин переходил от войны "гибридной" к войне фронтовой, так теперь — от репрессий к террору. Идеологической основой путинского правления становится мракобесная гниль, впрыснутая в общество президентской администрацией через псевдоцерковный "Всеруснарсобор". Которую даже не назовёшь националистической — настолько антинационален и античеловечен этот имперско-шовинистический номенклатурный бред.
"Крокус" создал эмоционально-информационную атмосферу, подобающую массовому террору. Истерия антиукраинской ненависти разожжена на новом уровне. При всех оговорках, раскручен и маховик антимигрантской ксенофобии. Не столько даже по национальному, сколько по социальному и политико-культурному признакам. Характерно, что кампания заострилась именно против таджиков — с их традицией вооружённого противостояния имперству и чиновничеству.
Самой подходящей системой управления была бы неприкрытая военно-чекистская вертикаль. Отстроить таковую мешает нескончаемая грызня в правящей элите. Верхушка своё берёт, что наглядно продемонстрировано наглой ухмылкой Патрушева ("Конечно, Украина"). Но даже в карательном аппарате отмечается некоторое брожение. Прорывается недовольство доминированием 2-й службы ФСБ, включающей "защиту конституционного строя и борьбу с терроризмом".
Три года назад кое-кто рассчитывал, будто новый бортниковский первый зам генерал-полковник Королёв, представляющий "экономическую безопасность", урезонит генерал-полковника Седова, начальника политической полиции. Этого не произошло. Война вновь вывела на первый план органы политических зачисток. Тем более теперь, когда выборочные политические репрессии перерастают в массовидный социальный террор.
Межхозяйские разборки на положении в стране особо не отражаются. Военно-диктаторский консенсус не колеблется. Пора это уяснить. Оставить расчёты на "раскол элит". Во всём главном элиты РФ едины. Их раскол происходит в РФ каждодневно и ежечасно — но не влечёт того эффекта, о котором два десятка лет мечтала старая оппозиция. И не повлечёт впредь.
Объяснение элементарно. Не только в том дело, что два года войны ударно наращивали в РФ численность долларовых миллиардеров (глубокомысленные рассуждения "у войны всего один бенефициар — Путин" от начала поражали наивняком). Пусть бы даже финансово-имущественные потери были на порядки выше. Любой режим, кроме путинизма, зачистит такую элиту. Социально — в любом случае, возможно и физически.
Объективные замеры подтверждают отсутствие значимых открытых протестов. В этом разрезе карательный аппарат пока ещё контролирует положение. Но слом ускоряется. Характерен недавний отчёт начальника санкт-петербургского ГУ МВД генерал-лейтенанта Плугина. За прошлый год во второй российской столице изъяты всего три десятка стволов, зато до четырёх тысяч боеприпасов. Параллельно: "Одной из главных угроз остаётся распространение экстремистской идеологии. Различные силы пытаются дискредитировать органы государственной власти, оправдать русофобию, вызвать рост протестных настроений". Фактически Плугин любезно указывает пути.
Нападение Быданова на Чибиса, конечно, индивидуальная акция. Делать из неё глобальные выводы пока что не резон. Но символичность очевидна. На ровном месте такое не случается. Внутренний фронт в России расширяется. Есть политически осознанное партизанское движение. А есть разрозненные социально-бытовые протесты уровня. Отсюда поднимается встречное ожесточение — на власть и государство.
На этой "дворовой" контржести способны формироваться и активироваться внутриросссийские легионы-корпуса-батальоны. Сомкнутые с партизанами и добровольцами. Равно как ячейки "русского отдела" АБН, набиравшие некоторый опыт в начале 2020-х. "Круши власть! За Казахстан! Свободу зекам! АБН" — лишь один из примеров питерского антипутинского интернационализма в дни восстания Алматы.
"Я знаю, что такое Святой Орден: не пройдёт и года, как арканарский люд полезет из своих щелей с топорами — драться на улицах. И поведу их я, чтобы они били тех, кого надо, а не друг друга и всех подряд", — каноническое высказывание повстанческого вожака Араты из "Трудно быть богом". Это выдвигается в практическую задачу — чтобы кого надо.
Желательно при этом помнить: арканарский люд — не только идейные соратники Араты. Не только крестьянское ополчение. Это ещё и "ночная армия" Ваги Колеса, и бойцы дона Кси и Пэрты Позвоночника, засевшие в Гниловражье… Место в рядах теперь найдётся всем.
